«Сила есть — ума не надо» — эта ироничная народная мудрость напоминает нам о давних временах, когда бродили по полям и долам могучие богатыри, поигрывая палицами, и забавы ради выкорчевывали по пути дуб-другой или ударом кулака обращали в прах гору. И лишь встреча с драконом, гидрой, Соловьем-разбойником или другим каким чудищем придавали немереной богатырской силе цель и смысл. В этот момент герой свершал подвиг — действие, требующее полной концентрации воли, мужества, решимости и наличия необыкновенной, нечеловеческой силы. В результате монстр оказывался повержен, прекрасная дева спасена, сокровище добыто, закон и порядок восстановлены, а в честь героя сложены песни.
Наверное, ни одна сказочная тема не вызывает у современного человека такой ностальгии, как тема силы. В современном мире все наоборот: ума предостаточно, а вот силы не хватает. Современный человек все понимает, все знает, а сделать ничего не может или не хочет. И самая частая присказка: «сил нет». Мы живем в уставшем мире, бессильном мире, и не видно вокруг витязей и богатырей (и даже Терминатор оказался всего лишь губернатором). Куда же все делось? В чем тайна богатырской силы? На поиски ответов нужно отправляться на страницы сказок и легенд, туда, где бродят по свету и совершают свои славные подвиги могучие герои.
* * *
Сказка подробнейшим образом рассказывает нам, откуда берутся герои, как они рождаются, растут, мужают. В сказках разных народов меняются обстоятельства образа жизни, детали сюжета, включенные в действие герои-животные, но основные этапы пути героя повторяются в сказках европейских и японских, африканских и эскимосских.
В начале всего — необычное происхождение героя. Очень часто он — не сын своего законного отца, а сын бога или духа, или зачат каким-то совершено волшебным образом — от запаха базилика, от чудесного дождя, от ветра (что по сути тоже означает — от божества). Ученые иногда объясняют это особенностями жизни в родовой общине, когда все дети считались общими детьми племени и никакой мужчина не мог точно сказать, где его ребенок, а где — нет. Но, если вдуматься, сказочный сюжет о зачатии героя от божества, имеет и более глубокий смысл. Сказка словно сообщает родителям: «Ребенок приходит в этот мир через тебя, но он не часть тебя, не принадлежит тебе. В нем воплотилась сила, большая, чем родительская любовь, сила, дающая жизнь. Эта сила не в твоей власти, ты лишь предоставляешь себя в ее распоряжение. Зачатие и рождение ребенка — чудо, и останется чудом всегда, сколь бы далеко не продвинулись люди в своем стремлении познать его и управлять им». Эту мысль бывает трудно признать и принять. По крайней мере, большинству сказочных мужей и отцов она очень не нравится. Настолько, что они изгоняют из дома будущую мать, обрекая ее на верную погибель. (Хотя есть и другие примеры, такие как воспитавший Геракла, сына Зевса, мудрый царь Амфитрион, или библейский плотник Иосиф. Эти отцы принимают свою миссию с радостью и ответственностью и бывают награждены уважением и доброй памятью последующих поколений). В некоторых сказках, как например в пушкинской «О царе Салтане», изгоняют уже родившую мать с младенцем и по той же примерно причине: младенец «не тот», не такой, как должен быть. Другие версии этого сюжета: младенец, похищенный злыми духами (великаном, колдуном, водяным) или зверем, либо младенец, от которого хотят избавиться, поскольку, по предсказанию, он свергнет и убьет отца.
Итак, несчастной женщине, ожидающей ребенка или уже с младенцем на руках, не остается ничего другого, как скрыться в чаще леса или в горах, а в сказках народов, живущих на берегу моря — в морской пучине. Но она не погибает. Ей помогают неизвестно откуда взявшаяся старушка или старик-отшельник, нимфы и волшебная коза Амалфея (предание о рождении Зевса) и даже морская волна, в «Сказке о царе Салтане» внявшая мольбе матери и осторожно вынесшая бочку на берег. Здесь, в отдаленном и тайном месте (часто — на острове), мать благополучно рождает ребенка или спасается с ним от опасности. Младенец, брошенный на погибель, тоже не остается без помощи: его находят пастухи (опять-таки своеобразные отшельники) либо выкармливает коза, тигрица или олениха.
Истоки этого повторяющегося сказочного сюжета можно найти в обычае многих древних племен прятать детей вождя племени, чтобы им не мог быть нанесен вред. Наследники властителя рождались, проводили детство и юность вдали от людей. Считалось, что детей помогают растить духи предков. С одной стороны, странный и наивный древний обычай. А с другой… Покой, тишина, возможность сосредоточиться на ребенке, внутренняя глубокая связь с живой природой, с множеством поколений предков, которые тоже рожали и растили, и значит, все будет хорошо… Как не хватает этого современной молодой матери, вокруг которую все толкутся, суетятся, распоряжаются, всего на свете опасаются. Не много нынче осталось на земле укромных островов и пещер, не много возможностей для покоя и внутреннего сосредоточения на ребенке у сегодняшней матери.
Если же говорить о внутренней силе как части человеческой души, то ей ведь тоже, чтобы вызреть и родиться, нужны одиночество и тишина. На бегу, в суете, это невозможно. Но кто же даст сегодня человеку сидеть на скамье тридцать лет и три года, или сколько именно ему надо, чтобы силу в себе растить? Давай, скорей, беги, другие уже, а ты еще, жизнь проходит… Никаких условий для выращивания богатырей.
* * *
Но вот младенец родился. Что же делает его сказочная мать? Может быть, бросается кутать его в одеяла или устанавливать режим дня? Нет, вот чем она вместе с приютившим ее стариком занимается, например, в горской сказке (хорошо, что нет поблизости от пещеры ни одного педиатра): «Искупали они его в утренней росе, чтоб никакое зло к нему не пристало, провели над ним огнем и железом, чтоб невредимым мог пройти сквозь всякие тяготы и всегда оставался бы чистым и ясным, как солнышко красное. Затем мать прочла заклинание, чтоб он был отважным, а дед пошарил по темным углам пещеры, достал палаш и палицу, оставшиеся ему от дней молодости, и подарил их младенцу, чтоб служили ему службу добрую». Или того хуже, как богиня Фетида, сунет младенца-сына, будущего непобедимого Ахилла, прямо в огонь (по другой версии — в воду реки Стикс — реки смерти, между прочим). Наверное, тем младенцам, что воспитывались у диких зверей, тоже приходилось не легче. Однако, согласно сказкам, все эти испытания не наносят им никакого вреда, напротив, придают силы, делают неуязвимыми, закаляют сердце.
Сказочные матери и их волшебные помощники наделяют ребенка особой силой, обращаясь ко всем стихиям природы: к земле, к воде, к огню. Глубокая связь с силой природы, с ее энергией — отличительная черта сказочного богатыря. Он или напрямую черпает силы из прикосновения к земле, как могучий Антей, или ест волшебный хлеб, напитанный силой этой земли. Он пьет волшебный напиток или воду из чудесного родника, или совершает омовение в дающей силу реке. Он проходит в младенчестве закалку огнем, или вообще не боится огня, как герои многих восточных сказок.
Наша внутренняя сила тоже нуждается в контакте с энергией природы. Лучшее средство от «сил нет» — походить босиком по траве, полежать на земле, искупаться в реке или в море, посидеть у костра. Может, потому и не чувствует себя богатырем современный человек, что редко ему доводится прикоснуться к источнику силы? Между ним и землей — этажи, перекрытия, слой ковролина. Между ним и рекой — трубы, фильтры, задвижки. Да в таких условия Антей бы уже просто зачах! А представляете себе Зигфирда или Ахилла в автомобильной пробке?
Источник силы, секрет ее действия всегда надежно запрятан от людей и открывается лишь избранным. Втайне от мужа закаляет ребенка огнем Фетида; хранит тайну своей силы Антей, непобедимый, только пока она не раскрыта; неведома никому тайна приготовления волшебных лепешек и волшебного напитка эльфов; в дальней дали, в таинственной чаще находится заветный ключ… Тайна силы тщательно охраняется, и это правильно, ведь подумать страшно, что было бы, стань волшебная сила доступна любому-всякому. Кому можно ее доверить — решает мудрец, посредник между самим героем и источником силы: отшельник, волшебник, «калики перехожие», дух, божество (иногда—мать, если она сама богиня). Собственно, это его, мудреца, основная обязанность: уметь увидеть в чумазом мальчишке — короля Артура, в жалком паралитике — Илью Муромца, в маленьком недорослике — Хранителя Кольца. И подсказать, дать первый толчок: потяни, мальчик, меч, выпей, молодец, из ковша…
Начало жизни героя на природе, в лесу, тоже связано с древним обрядом — обрядом инициации. Мальчиков, достигших подросткового возраста, шаманы уводили в глушь и там проводили с ними сложный, порой страшный и мучительный обряд. Прошедший инициацию юноша становился полноправным членом племени, получал новое имя. Возможно, именно с этим связан повторяющийся из сказки сказку мотив необыкновенно быстрого взросления героя — не по дням, а по часам. По логике обряда, во время инициации ребенок умирал, а вместо него рождался новый человек — мужчина. То есть он был одновременно и новорожденным, и взрослым: только родился – и уже на ногах стоит.
Во время обряда мальчиков как бы поглощал дух рода в образе предка-животного, а затем извергал из себя уже изменившимися, взрослыми людьми. После такого события каждый мужчина чувствовал себя героем, вышедшим из могучего предка, наделенным силой и смелостью всего рода. А из кого выходит современный мужчина (и не только мужчина)? Все, кто мог бы играть роль могучих предков, оказались в сегодняшнем мире небезупречны. Сегодня они вроде герои, а завтра — совсем наоборот. Кем гордиться, чью поддержку чувствовать спиной? Неужели и вправду «все мы вышли из гоголевской шинели», то есть вместо могучего предка за спиной у нас — «маленький человек»? Или того хуже — «винтик»? Как с таким наследством обрести богатырскую силу?
* * *
Младенец растет и становится юношей. Наступает день, когда он должен отправиться в путь. Почему должен, кому должен? Сказочные сюжеты и повороты, приводящие его к такому решению, причудливы и разнообразны. На охоту ли он отправится, девушку ли искать, лекарство ли для родителя, или просто мир повидать. Но суть остается одна: он должен уйти от матери, от своих заботливых воспитателей или приемных родителей. Для проведения инициации мальчиков забирали из домов их родителей. Невозможно стать взрослым в присутствии папы и мамы. Невозможно стать самостоятельным, не избавившись от их власти и авторитета, от их защиты и заботы. Слишком сильно зависит ребенок от родителей, пока он мал, слишком велика их роль в его жизни. Прерывание такой связи не может быть безболезненным. Но другого выхода нет: в присутствии собственного отца, как в присутствии бога, мальчик никогда не почувствует себя полноценным. Он должен внутренне освободиться от отца, чтобы стать героем. В сказке юноша бросает отцу вызов, заявляет свои права. И сегодня подросткам приходится делать это, правда, без помощи шамана и духов. Им остается только ругаться с отцом по любому поводу и провоцировать его агрессию, чтобы был законный повод хлопнуть дверью – и уйти, наконец.
Впрочем, отец, как сказочный, так и реальный, и сам в этот момент не склонен к сантиментам. Он ставит сыну условия, предлагает выполнить задания, чтобы доказать свою силу и ум (в некоторых сказках это не отец юноши, а отец его невесты или родственник по отцовской линии). Заявить о своей взрослости мало — ее нужно подтвердить. Причем задания предлагаются очень опасные, смертельно опасные, без особой надежды на успех. И вслед за выполненным следует новое, еще более трудное. Гераклу, например, пришлось целых двенадцать подвигов совершать — и все это еще до того, как он был признан «состоявшимся» героем.
Каким бы жестоким не выглядело поведение сказочных отцов, они оказывают своим сыновьям неоценимую услугу. Ведь юноша-богатырь хоть и силен, а все равно — новорожденный. Он — ребенок внутри, не знающий людей, его трудно победить в схватке, но легко обмануть Во многих сказках и преданиях подчеркивается наивность героя. Выросший в глуши, он ничего не знает, никого не видел, ни к чему не готов. Само имя одного из главных героев английских рыцарских преданий — Парсифаль — означает «простак», а русского сказочного героя называют Иванушкой-дурачком, хотя из чего видно, что он глупее других? «Дурачок» в данном случае — скорее молодой, наивный, не знающий жизни. Такая дикая, необработанная сила может причинить много зла. Так Илья Муромец едва не разрушает Киев, а Парсифаль, сам того не желая, оказывается повинен в смерти рыцаря встреченной дамы. Но есть у наивности и другая сторона. Юные богатыри свободны от предубеждений, «по топтаному не ходили», они способны выбрать нехоженую тропу, сделать нечто неожиданное — и добиться успеха. Наивность проходит с опытом, но чтобы она сменилась мудростью, а не коварством и цинизмом, юношу должна хранить изначальная душевная чистота.
Часто в сказках и преданиях свои первые, «подготовительные», подвиги герой совершает не по заданию отца, а ради матери, по ее просьбе или с ее благословения. Вообще женщины в сказках не отговаривают героя от подвигов, а помогают, даже если это единственный любимый сын и замыслил он нечто явно опасное, почти безумное. Возможно, бессилие современного человека закладывается прямо протитвоположным воспитанием: «не ходи, осторожно, опасно, упадешь, ударишься». Вот он и не ходит. Сказочная же мать с рождения наделяет ребенка силой и ни на миг не сомневается, что растит богатыря.
Но наступает время, и то же начало, что дало силу, искушает героя тратить ее на пустые подвиги, иногда гибельно опасные. Даже больше того: в некоторых сказках мать лжет, что больна и нуждается в особом лекарстве специально для того, чтобы … погубить сына. Природная, дикая энергия, полученная героем от матери, сама по себе лишена цели и смысла, она подталкивает к пустому молодечеству, к победам ради самих побед. Это путь в никуда, и герой чувствует его бессмысленность все острей с каждым разом. Сколько можно мотаться по свету, играя мускулами и круша все и всех подряд? «От борьбы с богатырями еще более возмужал он силой, а на лицо его легло раздумье». Он переживает примерно то же, что приходится пережить каждому человеку на исходе молодости: что же я делал все это время, куда тратил силы, зачем все это?
Герою предстоит мучительное испытание. Он должен узнать всю правду о коварстве матери (в других сюжетах — о ее смерти), испытать злость и боль, отсоединиться от материнской поддержки, могучей, но действующей без правил и нравственных ограничений. Он долгое время действовал ради матери, выполняя ее желания, отдавая неоплатный долг — этому должен прийти конец. Его путь и жизнь обретут смысл, только когда он начнет действовать ради собственной цели. С болью в душе отправляется осиротевший герой, Иван или Парсифаль, прочь от родного дома.
Ему предстоит долгий путь. На этом пути важнейшая задача героя — обуздание, облагораживание силы, он должен подчинить силу разуму, справедливости, внутреннему закону. Он должен познакомиться с разными гранями силы, которые предстают ему в виде друзей –животных или других встреченных богатырей. Это несгибаемая сила волка, независимого, но верного в дружбе; царственная сила льва, который не станет вступать в бой понапрасну, но и не станет избегать боя необходимого; проницательная сила орла, появляющегося неотвратимо и разящего без промаха. Это невероятная скорость, или чудесная зоркость, или способность двигать горы, а то и умение съесть столько, сколько и тысяча людей не съест. Герой занимается «собиранием» встреченных рыцарей и богатырей (или чудесных животных) и отправляет их в некое место сбора — к Круглому столу короля Артура или ко двору Владимира Красное Солнышко, или берет с собой выполнять трудное задание. Интересно, что встреченные силачи вовсе не возражают, они с радостью готовы идти с героем, выполнять его задачу, потому что у них самих никакой цели нет. Сказка настаивает: сила должна быть объединена целью и управляться разумом, а не шляться по лесам и долам, изнывая от себя самой.
* * *
Наш герой возмужал, он полон сил, он готов действовать. Теперь его ждет главный, «тот самый» подвиг, задача, которая позволит ему проявить свою полную, настоящую силу.
А задача такая обязательно есть. Мудрец, который в свое время распознал богатыря, знал не только кому открыть доступ к источнику силы, но и когда это сделать. Не бывает «силы просто так». У всякой особой, волшебной силы есть предназначение, миссия: защитить слабых, спасти свой край от врагов, восстановить справедливость, а то и спасти весь мир. Мудрецы, от седобородого Мерлина до зеленоухого Йоды из киносказки знают нечто об этом мире, что позволяет им верить: если есть задача, и эта задача важна и правильна — значит, придет Избранный — тот, кому суждено ее исполнить. В древних сказаниях герой сражается с чудовищем, воплощающим хаос, бессмысленную жестокость, дикую, необузданную силу природы. Его задача — установить мир и порядок. В сказках более поздних герой сражается с воплощением зла, отстаивая добро и свободу. В любом случае в главном поединке он сражается за что-то очень важное, не за славу, не за сокровища, не за награду — это уже пройденный для него этап. В момент главного подвига он всегда не просто богатырь — он Спаситель.
Итак, подвиг. Сказка дает полное и точное описание процесса любой борьбы, будь то борьба с чем-то внешним или с самим собой (внутри у нас тоже есть свои драконы и ведьмы).
Сначала нужно хорошо подготовиться — заручиться поддержкой друзей или волшебных животных, собрать информацию (узнать секрет кощеевой смерти, например), захватить с собой необходимые вещи, добыть особое оружие, тот самый меч Эскалибур, который только и может помочь.
Затем следует открытый вызов на бой. Сказочные богатыри на спящих не нападают. Начинается схватка, и в ее начале чудовище всегда выглядит — и на самом деле так и есть! — гораздо сильнее нашего героя. И голов у него больше, и жизней целых семь, и всякие особые способности, вроде взгляда, обращающего в камень, имеются. Битва длится долго — «три дня и три ночи без отдыха». За это время много раз герой оказывается на краю гибели — головы отрастают вновь, чудище ранит его или «вбивает его в землю по самые плечи», он вынужден отступить… Это очень важный момент в сказке. Если бы все герои побеждали шутя и играючи, какова была бы цена их победе? В самой главной, решающей схватке, важна не столько сила удара, сколько сила духа, умение вновь и вновь вставать после падения. Подвиг — не фейерверк красивых выпадов, не «упоение в бою», а тяжелая, до кровавого пота, работа, долгий, трудный путь. Подлинная сила, по сказке, не та, которой так много, что она не кончается. Подлинная сила – в способности продолжать бой, когда сил больше нет. Именно сила духа решает исход главного поединка. Да и что, кроме нее, остается у богатыря, загнанного в землю по плечи? Или, например, у Фродо, который едва мог пошевелить рукой под конец своего пути по Мордору? В этот момент герой уже не надеется уцелеть, он даже победить не рассчитывает – какое там – и в нем остается только эта одна, очищенная от всех конкретных целей и соображений идея: просто сделать все, что возможно, не думая о последствиях, просто идти до конца.
И вот в самой нижней точке отчаяния, на краю пропасти, прямо под когтистой лапой дракона вдруг происходит чудо. Вдруг наш герой неожиданно легко отсекает «ту самую» голову, или ему помогает друг (а порой и недруг, как в случае с Фродо), или тайное знание, полученное от матери, невесты или волшебника, или сама богиня направляет его стрелу точно в цель. Мудрость сказки говорит: если у тебя хватило храбрости ринуться в бой и силы духа не сдаться в безнадежной схватке, победа придет. Девочка Мери бросит в отчаянии деревянную туфельку — и попадет точно по короне злобного мышиного короля. Луч солнца вырвется из-за туч и ярко блеснет меч Лоэнгрина, ослепив на секунду могучего врага. Это очень важное сообщение: победа никогда не является на сто процентов заслугой самого героя. Вполне возможно, что чудище то было и в самом деле непобедимо — для того, кто сражался бы с ним только ради победы. Тот, кто сражается не только за себя, сражается не один. За него – звери и птицы, солнце и ветер, случайность и предначертанность.
Но вот подвиг свершен. Что дальше? Многие сказки заканчиваются добычей невесты и свадьбой — тоже отголосок инициации, потому что только после обряда юноша получал право жениться. Наш герой становится взрослым. Он возвращается к себе домой, в свое царство-королевство и … свергает, побеждает, а то и убивает собственного отца (в более поздних версиях — тот сам уступает трон и корону или они достаются герою как-то еще, например, в виде приданного невесты). Здесь снова звучат отголоски древних обрядов. У многих племен старого вождя убивали, как только он лишался способности производить потомство — считалось, что немощь вождя приведет к вырождению всего племени. Но есть в сюжете сказки и другой смысл: достигая взрослости, человек становится хозяином самого себя, своей жизни — королем, царем. В его мире, в его душе наведен порядок, чудовища побеждены, суженая найдена, внутренний выбор сделан. В этом месте сказка заканчивается. А о чем, собственно, рассказывать? Дальше — жизнь.
* * *
Тема силы очень по-разному звучит в сказках Запада и Востока. Индийские сказки говорят о силе недеяния, а богатырская эпическая поэма «Бхагавад-гита» подробнейшим образаом рассказывает о том, когда не нужно драться, не следует вызывать на бой и наносить удар. Во многих притчах дервишей стерпеть побои или оскорбления – это проявление силы. Европейский богатырь их бы, конечно, не понял. То есть как это – стерпеть? А меч на что?
В восточных сказках особенно подчеркивается, что внутренняя сила, сила духа важнее и могущественнее силы физической, ратной. Маленькая мышь может спасти льва. Крошечный мальчик Иссумбоси из японской сказки побеждает огромных врагов (впрочем, у него есть европейский брат – Мальчик-с-пальчик, победивший великана). Сила слабого, хрупкого, уязвимого – эта тема особенно отзывается в душе современного человека, потому что именно таким он себя и чувствует. Сила могучего сверхчеловека может нас восхищать, но самим силы не прибавляет – остается только озираться в беспомощной тоске, не прилетит ли с неба Супермен или Бэтмен, чтобы наказать всех плохих и спасти нас, хороших. История последнего века показала людям, что Бэтмен прилетает только в кино. В жизни нужно что-то делать самим. Несмотря на свою слабость, малость, зависимость, несмотря на страх и малые шансы на победу. Поэтому в лучших современных литературных сказках мотив богатырской силы и силы обычного, слабого человека всегда переплетаются, и рядом с потомком эльфов непобедимым Арагорном сражаются обычные люди, простые смертные, с самыми обыкновенными, не защищенными древними рунами мечами.
Не вес палицы и не объем мускулатуры решают исход битвы. Если правда на стороне героя, хрупкий Давид победит огромного Голиафа. Сказки, древние и современные, убеждают нас: внутренняя сила человека может быть намного больше его внешней, физической мощи (как и наоборот). И, может быть, самый могучий человек ХХ века просто обладал тщедушным телом, как Махатма Ганди, например?
* * *
Время богатырей, витязей, героев ушло. Умер в мучениях могучий Геракл, пал жертвой измены Самсон, убит в битве при Калке Илья Муромец, унесены валькириями непобедимые скандинавские воины, погибли в неравной схватке рыцари Круглого стола. Нам их не хватает. Драконы-то и чудовища не перевелись на свете. И сегодня они способны превращать всех вокруг в бессловесный камень. Людям многоумной эпохи жизненно необходимо восстановить в себе ту часть души, которая, встретившись со злом, не рассуждает и не мучается вопросом «Быть или не быть?», а просто привычным стремительным движением вытаскивает меч из ножен и вперед — защищать слабых и обиженных. Эта часть нашей души ослаблена и больна. Мы отвыкли быть сильными, не умеем и боимся. Мы срослись с унылым мотивом «А что я могу сделать? А что это даст? Да и ничего не выйдет…».
Но где-то там, в глубине души, мы помним. Поэтому с такой жадностью, как к целительному питью, тянется современный человек к истории про Братство Кольца или к киносказке о могучих и чистых сердцем джедаях. Тянется в поисках послания, которое идет к нам из далекого сказочного прошлого, даже если и озвучено в современных компьютерных студиях: «Да пребудет с тобой сила!».
