Сам по себе факт смерти не страшен. Страшно то, что после неё остаётся. Вот где сущий ад на земле и наказание. Как жить родителю, пережившему своего ребёнка? Как жить жене, похоронившей мужа? Как жить мужу, потерявшему жену? Как жить дальше детям, потерявшим друзей и близких в раннем возрасте?
Часто, ой как часто, я молчу о том, что я психолог. И ещё чаще не молчу, ибо я болтлива, особенно если на какую интересную тему. И вот в эти самые моменты я периодически получаю этот самый милый комментарий в адрес моей профессии – «а, голову людям морочишь…» Чаще всего я теряюсь. Искренне так, по-девчачьи. А что тут скажешь-то, если собеседник реально уверен, что он прав. Но про морок я как-нибудь потом напишу, а сегодня на мою любимую тему. Как она попала в разряд любимой – отдельный вопрос. Но это то, с чем я работаю. Реально. Регулярно. Страшно. В общем, тут кто о чём, а вшивый, как известно, о бане. Так вот я о смерти. В который раз.
Страшна не сама смерть, страшна та жизнь, которая после неё остаётся. Люди, что остаются жить после мёртвых, после ушедших не в срок, раньше времени, не успевшие подготовиться к их смерти, такие люди раздираемы чувством вины и яростью, обречены вечно оплакивать утрату, вечно горевать над могилой того, кто был близок и дорог. Они всю оставшуюся жизнь будут бояться. Этот страх ни с чем не перепутать. О, как много всего в жизни определяет этот страх – ведь если ты осмелишься продолжить жить полной жизнью, строить близкие отношения – дружить, любить, открываться хоть чуточку, ты сразу вступаешь в игру, где риск пережить ужас ещё раз настолько велик, что лучше не лезть.
Рано или поздно любому горю наступает логическое окончание, сколько об этом говорено, писано, сделано, расставлено. Но точно также рано или поздно наступит тот момент, когда всколыхнётся уже, вроде успокоившееся, торфяное болото и начнёт пускать газы, отравляющие всё живое вокруг.
Многие жили в ужасе. Многие пережили ужасы. Этот ужас закрыт за маленькой дверцей, а ключик запрятан куда-то далеко, а место благополучно забыто.
Об этом не принято говорить. Об этом не принято писать. А, нет, забыла – принято, но только, по самым важным поводам, и только о самых ужасных и трагичных событиях, для профилактики, чтобы не забывали. Но такие события были в жизни каждого. Каж-до-го. Каждый пережил ужас в своей жизни. И никто и никогда не вправе говорить о том, что ужас одного человека важнее или сильнее ужаса другого.
Важнее то, как мы с этим обходимся. Как приспосабливаемся жить с этим пережитым ужасом в душе. Как мы становимся Каями из сказки про Снежную королеву, кому попала в сердце льдинка, и он ничего не чувствовал. А какое там – чувствовал. Тут только тронь дверцу – порвёт, как тузик грелку, как потом обратно собирать? А оно там, за дверцей, бродит, кормится новостями и переживаниями, сочится между коробом и стеной, в замочную скважину, через щели в досках. Заполняет всю душу, всё свободное пространство, но не лавиной, нет, а так, как будто его и нет вовсе, а вам только кажется… Всё это принимает форму тревоги различной интенсивности – от волнения без реального повода до нормальной такой панической атаки, а то и реального сумасшествия. И одиночество. Его больше всего. К тому, что за дверцей невозможно прикоснуться в одиночестве – это слишком страшно, слишком больно, слишком велик риск потерять контроль над ситуацией. А если травмирующее событие произошло в глубоком детстве, то его и не вспомнить, до кучи. И да, часто бывает, что его в принципе не вспомнить. Ведь надо как-то жить. Но и нет никого рядом, кто мог бы быть с тобой с тем, что за дверцей. Для кого-то это непереносимый ужас, для кого-то незначительное событие. И ты, чтобы не пугать лишний раз окружающих, или чтобы самому не пугаться, никогда ни с кем не заговариваешь о том, что там, о том, что болит или периодически ноет, даже если зажило. И страшные события прошлого ловко вписываются в жизнь и встают в один ряд с невыкопанной картошкой, страховкой на машину и ужином из двух блюд.
Есть люди, которые отказываются жить. Я сейчас не о тех, кто принял решение и решительно реализовал стремление к смерти до конца. Я о тех, кто остался жить, но от жизни отказался. В их жизни нет жизни. Вроде всё хорошо, и радоваться бы, и счастливиться, и грустить только по мелочам, ан нет – не выходит каменный цветок – жизнь полна боли и отчаяния, всегда найдётся повод позлиться и пожаловаться, да и здоровье вот уже не то.
Травматичные переживания оказываются настолько ужасными, что встают комком в горле и перекрывают дыхание. Если насовсем перекрывают, то ещё повезло, а вот если не полностью, то придётся с этим как-то справляться, привыкать к воздуху тоненькой струйкой и постоянной нехватке кислорода. И так живут многие. Многие! Они могут быть злы и холодны, могут быть идеально добры, но эмоционально пусты, они могут быть замёрзшими, похожими на фарфоровых куколок, могут быть страшными бабами – помните, у Екатерины Михайловой в «Веретене Василисы» написано – или агрессивными мужиками… У всех свой стиль и способ приспособиться. И, безусловно, точно также у каждого есть свой способ туда пройти, открыть дверцу хотя бы чуть, пережить это хотя бы малость, и вдохнуть кислорода ещё немного больше.
Для этого нужна помощь и поддержка. Лучше всего, если это будет специально обученный человек. К примеру, психолог. Конечно, психолог тоже человек и может испугаться ужасов. Это так. Не каждая душа способна вмесить в себя большое количество боли. Но психолог это тот, кто раз за разом держит клиента за руку в тот момент, когда он со страхом, отчаянием и без надежды находит ключ к дверце. И в тот момент, когда он стоит на месте рядом с этой дверцей и цепенеет от страха. И в тот момент, когда то, что за дверцей накрывает его с головой и ему кажется, что он захлёбывается. И в тот момент, когда он захлопывает дверцу обратно, или наоборот – даёт всему, что там, иссякнуть. Психолог будет находиться рядом там, где никто из близких находиться не может. Если сильно темно в чулане – зажжёт свечку и подержит, пока ты будешь прибираться, расставлять всё по полкам и расселять местных жителей по комнатам. У всех по-разному. Но именно так начинается новая жизнь.
И да, для этого кроме всего прочего, для работы в профессии “психолог” нужны специальные знания, умения и навыки.
Автор – психолог Екатерина Климова
