Есть ряд особенностей, присущих благополучным семьям. Самые разные (иногда весьма нездоровые и очень проблемные) дети в этих семьях нормально социализируются и никогда или почти никогда не проявляют значимых асоциальных расстройств.
Что же это за особенности? Попробуем выделить и проанализировать их.
Во-первых , в этих семьях уважают и безусловно принимают личность ребенка . Хочется подчеркнуть, принимают именно личность в целом. И речь здесь вовсе не идет о том, что этой самой личности все позволено. Поступки ребенка и его отдельные качества не приветствуются и при необходимости жестко осуждаются. Причем дифференциация иногда идет очень тонкая.
Например, в одной из моих знакомых семей двенадцатилетний мальчик, болезненный и физически слабый, но очень интеллектуально развитый, никогда не имел особо тесных отношений со сверстниками. При этом у него были хорошие и очень доверительные отношения с несколькими ребятами постарше его, с которыми он вместе занимался в компьютерном клубе и менялся дисками с играми и музыкой. Мальчик высоко ценил эти отношения, и его старшие друзья тоже, так как Дружок (такова была кличка мальчика) всегда готов был выслушать, умел хранить секреты и иногда мог дать неожиданный, но полезный совет. Отношения с родителями у Дружка были ровные и сдержанные. Мать очень переживала слабость его здоровья и боялась за его жизнь (в раннем детстве мальчика ситуация несколько раз становилась критической), но скрывала от сына свои чувства, не желая травмировать его, отец же считал теперешнее здоровье мальчика вполне нормальным, уважал его за сильный интеллект и держался с сыном практически на равных.
Однажды в этой семье пропала довольно значительная сумма денег. Деньги в этом доме никогда не прятали, и сначала родители полагали, что произошло какое-то недоразумение. Но потом, уточнив детали между собой, поняли, что деньги, отложенные на летнюю поездку в Прибалтику, взял сын.
Родители стали строить различные гипотезы. Никаких новых дорогих вещей у Дружка в последнее время не появлялось, тем более что раньше он всегда сообщал о своих нуждах (так было заведено в этой семье). В последние дни он никуда не ездил, да и вообще редко выходил из дома. Его собственные потребности были весьма невелики и ограничивались книгами и компьютерными принадлежностями (которые всегда покупались вместе с папой). В конце концов подозрение пало на старших друзей Дружка. Потребности подростков почти всегда больше их возможностей, они и могли подбить младшего приятеля на кражу. Но как же они его уговорили? Может быть, чем-то запугали?
Поговорить с мальчиком вызвался отец. Дружок почти сразу признался в том, что деньги взял он, но причину, по которой он это сделал, назвать категорически отказался. На что он истратил деньги, тоже оставалось непонятным. Все это еще более укрепило родителей в их подозрениях. Давить на Дружка было явно бесполезно, так как он с детства был стоек и упрям. Посовещавшись, родители сообщили сыну свой вердикт:
— Так как ты отказываешься объяснить, что именно стало с деньгами, надо полагать, что ты истратил их не на себя. Ты отказываешься также назвать имя человека, который, по-видимому, склонил тебя на этот бесчестный поступок. Поэтому мы вынуждены подозревать сразу всех твоих друзей. Это очень неприятно для нас, но сумма, которую ты украл, столь велика и значительна для бюджета нашей семьи, что мы решили принять самые серьезные меры для того, чтобы это не повторилось. Поэтому отныне мы «отказываем от дома» всем твоим друзьям и требуем, чтобы ваши отношения ограничивались только общением в клубе. Среди них, скорее всего, только один нечестный человек, но из-за того, что ты молчишь, мы не можем поступить более разумно и справедливо. Если ты изменишь свою позицию, мы готовы пересмотреть свою.
— Мои друзья из клуба тут ни при чем, — побледнев, сказал Дружок. — Я взял деньги не для них.
— А для кого?
— Для одного из одноклассников. Я все равно не скажу вам его фамилию, но скажу, что деньги были ему нужны вовсе не на то, чтобы развлекаться или что-то покупать. Он попал в дурацкую историю, ему угрожали, и если бы он не отдал их…
— Почему ты не сказал об этой ситуации мне или маме? Наверняка можно было бы что-то придумать. И почему деньги были украдены из нашего дома? Ты считаешь это разумным — помогать кому-то, воруя деньги из собственного дома?
— Нет, я так не считаю. Но у него в доме ничего нет, у него одна мать, она работает уборщицей в универсаме. А вам я не сказал ничего потому, что вы бы пошли в школу, в милицию… А его предупреждали…
— Ты уверен, что теперь, после кражи и отдачи денег, ситуация разрешилась?
— Да, он сказал, что теперь все. И что теперь он не будет больше дураком. И еще он сказал… — Дружок побледнел еще больше, хотя это и казалось уже невозможным. — Он сказал, что он теперь мой раб на весь год…
— Тебе нужны рабы? Это для нас новость…
— Мне не нужны рабы! Но он так сказал, и… я не знаю, что с этим делать…
— Давай разберемся. У тебя всегда с трудом складывались отношения с одноклассниками. Это тревожило тебя и тебе всегда хотелось изменить ситуацию. Тебе хотелось иметь друга сверстника, и это вполне нормальное желание для мальчика твоего возраста. Подружиться с кем-нибудь легче всего, оказав ему какую-то услугу, — так, вероятно, ты думал. И вот вроде бы подвернулся случай. Мальчик, о котором ты рассказал, наверное, был в отчаянии. Ему не с кем было поделиться своей бедой. Ты не болтун и умеешь хранить чужие секреты — это твое достоинство и об этом всем известно. Поэтому он поделился своей проблемой с тобой. Я думаю даже, что он вовсе не просил у тебя денег. Ты предложил ему их сам. Так? — Дружок коротко кивнул. — Тебе хотелось помочь человеку, и к тому же тебя грела надежда, что, может быть, ты, наконец, приобретешь друга в классе. Ты забыл о том, что эти деньги вовсе не лишние в нашей семье, что они отложены на нашу совместную поездку в Прибалтику, что, лишая нас их, ты лишаешь отдыха не только себя, но и меня и маму. Согласись, мы ведь этого совершенно не заслужили. В результате ты выручил своего одноклассника, огорчил и даже, не скрою, напугал нас, лишил всех нас долгожданного отдыха и приобрел… раба. Как ты оцениваешь подобный результат?
— Я был не прав, — подумав, сказал Дружок. — Если бы у меня были свои деньги, я, конечно, должен был бы отдать их.
И мне совершенно не нужны рабы. И друга я не приобрел. Но, наверное, если бы все повторилось сначала, я все равно поступил бы так же. Потому что… там другое…
— Потому что тебе кажется, что в этой ситуации речь шла не об отдыхе, а о жизни и здоровье. Так?
— Да. Так.
— Ну что ж. Я склонен полагать, что тебя, дружок, слегка надули. И нас заодно с тобой. Ты верный и честный, хотя и очень наивный еще человек, и я рад, что мне не пришлось в тебе разочароваться. Но ты необыкновенно погано поступил со мной и с мамой. Два дня мы жили в одном доме с вором, и наш отпуск, скорее всего, безвозвратно испорчен. Можно ли считать это уроком?
— Да, папа. Да, мама. Я должен был сказать вам и попросить вас никуда не ходить.
— Другие люди доверяют тебе, почему же ты сам не умеешь доверять? Это странно.
— Я буду учиться.
В этой ситуации родители поступили абсолютно верно, отделяя поступок («необыкновенно поганый», по словам папы) Дружка от него самого, и были вознаграждены за это полным и окончательным разбором ситуации. Несмотря на чрезвычайно жестокое испытание, которому подверглись их отношения, в результате правильных действий родителей отношения только укрепились, стали полнее и глубже. Дружок лучше узнал и понял своих родителей, а они, в свою очередь, с неожиданной стороны увидели своего сына.
Второй особенностью благополучных в рассматриваемом отношении семей является то, что в них никто и никогда не пытается напрямую отговорить ребенка от каких бы то ни было коммуникаций или дискредитировать какие бы то ни было взаимоотношения . Ребенку в такой семье никогда не говорят: «Не дружи с Васей! Он дурак!» (или «из плохой семьи», или «тебе не пара», или «плохо на тебя влияет»). Ребенок, а особенно подросток, склонен в таких случаях поступать наперекор и уделять особое внимание именно дружбе с Васей.
Если отношения с Васей вас действительно не устраивают, то в первую очередь присмотритесь к ним повнимательней. Доброжелательно и заинтересованно поговорите с ребенком о Васе, о его достоинствах, пристрастиях и увлечениях, о его чертах характера.
Постарайтесь понять, что именно привлекает в Васе вашего ребенка. Если это возможно, постарайтесь познакомиться с Васей поближе. Пусть он бывает у вас в доме. Поговорите с ним о семье, о школе, о чем-то, что ему интересно. Сами расскажите пару историй и понаблюдайте Васину реакцию. Понаблюдайте за взаимоотношениями Васи и вашего ребенка. Кто здесь лидер, кто ведомый? Что каждый вносит в эту дружбу? Кто чего ждет от другого? Вполне возможно, что в процессе этого исследования вы полюбите Васю или, по крайней мере, вполне примиритесь с ним и его дружбой с вашим сыном или дочерью.
Но если предпринятое исследование только углубило вашу тревогу или подтвердило худшие ваши опасения… Что же делать тогда?
Тогда ищите ту щель в характере вашего ребенка, в которой укрепились корни столь неконструктивных отношений. Неудовлетворенное тщеславие? Трусость? Отсутствие интересов? Низкая самооценка? Что-то другое? Найдя ответ, немедленно начинайте работать именно с этим недостатком. Работать с Васей бесполезно. Даже если вам удастся его отпугнуть, то через месяц-другой появится Петя или Сережа, которые вам будут нравиться ничуть не больше.
Среди моих клиентов был мальчик Витя, который начиная с детского сада выбирал себе в друзья самых «отпетых» детей сначала группы, а потом класса и школы. Родители, милые и тихие интеллигентные люди, просто не знали, что с этим делать, и видели причину такого положения в неврологическом нездоровье мальчика (врачи ставили Вите диагноз «гиперкинетическое расстройство»). Из-за своих друзей Витя (сам по себе мальчик легкий, незлобивый и простодушный) постоянно попадал в какие-то опасные, а позже — социально недопустимые ситуации. Последний случай — кража химреактивов из кабинета химии (через окно, с хождением по карнизу на высоте третьего этажа и спуском по веревке, привязанной к водосточной трубе) — переполнил чашу терпения учителей и родителей. Витю привели ко мне.
На приеме родители рассказали, что за много лет перепробовали абсолютно все способы, чтобы отвадить Витю от нежелательных знакомств. Ругали, запрещали, пытались приручить диковатых отпрысков дворовых алкоголиков и одно время устроили в доме что-то вроде клуба (в результате не досчитались многих мелочей, а в завершение из дома исчез плеер). Пытались доказать Вите бесперспективность таких отношений, демонстрировали круг своих друзей. Витя заявил, что через полчаса сдох бы с ними от скуки, чем очень обидел родителей, весьма привязанных к своей референтной группе. По совету невропатолога пытались занять Витю спортом, он с воодушевлением начинал, но быстро начинал скучать и бросал.
После рассказа родителей мы долго беседовали, пытаясь определить, что же именно привлекает Витю в его неблагополучных друзьях-товарищах. Родители понимали, что дальше тянуть нельзя, и старались вовсю. Проблема требовала неотложного решения, так как уже балансировала на грани криминала.
В конце концов получился коротенький список из четырех пунктов:
1) непрерывное движение;
2) риск, опасность и все с ними связанное;
3) романтика дружбы и все того же совместно переживаемого риска;
4) постоянное разнообразие внешних, неглубоких впечатлений.
— Где бы нам все это вместе найти? — глубоко задумались мы.
— В банде! — мрачно сострил папа.
— Жалко, что пионеров отменили, — мечтательно сказала мама. — Я в детстве в Артек ездила, по путевке от районного пионерского штаба, так вот там как раз все это самое и было!
— Пионеров нет, зато есть скауты! — вспомнил папа. — Я недавно статью в какой-то газете читал. Вроде бы все то же самое — походы, линейки, речевки…
— Найти газету и отыскать ближайший скаутский клуб! — мигом сориентировалась я. — И отвести туда Витю. Если мы все рассчитали правильно, то это должно сработать. Не сработает, будем считать еще.
Расчет оказался верным. Витя не на шутку увлекся скаутингом, в котором счастливо сочеталось все, что он искал в дурных дворовых компаниях. Скаутинг перевесил, так как давал организацию, руководство и осмысленность происходящему (и здесь нам с родителями Вити очень повезло, так как полукриминальная деятельность дворовых компаний, в которых ошивался Витя, еще не давала значимой для мальчика материальной выгоды. Если бы это было не так, наша задача здорово усложнилась бы). Недавно я видела Витю в поликлинике. Он вырос, сделал карьеру, уже командир скаутской бригады. Собирается расти дальше.
Третьей особенностью рассматриваемых нами благополучных семей является то, что они — тот самый «крепкий тыл», который так необходим в жизни любому человеку, а ребенку в особенности . В таких семьях ребенок всегда может рассчитывать на поддержку и защиту. Это не баловство и не всепрощение — это именно поддержка в трудную минуту, одобрение в минуту слабости и раздумий, толчок в момент сомнений, солидарность со здоровой частью личности, когда теневая часть (а она есть у каждого из нас) готова взбунтоваться и выйти из повиновения
В одной из семей, с которыми я работала, старший ребенок имел очень низкие учебные способности, плохо учился в школе, был замкнут и физически субтилен, а потому тяжело сходился с детьми. При этом, к моему удивлению, у мальчика была вполне адекватная самооценка, развитое чувство собственного достоинства и никаких патологий характера. По-настоящему хорошие отношения складывались у него лишь с младшим братом и его друзьями. Он мог часами возиться с ними, изобретал различные игры и занятия, разнимал дерущихся, улаживал ссоры, выступал арбитром в конфликтах. Когда я была у них дома, меня поразил список, висевший на стене над кроватью родителей:
«Честен,
порядочен,
всегда готов помочь,
добр,
справедлив,
ответственный,
любит детей и животных».
— Что это такое? — с удивлением спросила я.
— Список Мишиных достоинств, — ответила мама.
— Гм… да… это прекрасно, но почему он здесь висит? — на самом деле мне хотелось спросить, где висит список достоинств младшего сына, но я как-то не сумела сформулировать вопрос.
— Понимаете, мне и мужу в школе все время говорили про Мишу всякие гадости. Ну, что он глупый, неспособный, невнимательный, угрюмый, ни на что не реагирует и все такое… Мы, конечно, знаем, какой наш ребенок на самом деле. Но вот мы стали бояться, что мы как-нибудь нечаянно это забудем и станем как бы заодно с учителями. И тогда Мише будет совсем негде отдыхать. И он совсем ничего не сможет и станет действительно хуже. И виноваты в этом будем мы. Понимаете?
Я понимала. И как бы мне хотелось, чтобы все родители это понимали! И не только понимали, но и делали. «Дом для поросенка должен быть крепостью!» А в крепости всегда должен быть горящий камин, горячий чай и ласковое слово…
Отрывок из книги «Ваш непонятный ребенок»
Автор: Екатерина Мурашова
Скачать книгу
