Аналитически работать с клиентом и не иметь супервизироского сопровождения — очень опрометчиво. Каждый психоаналитически ориентированный специалист однажды сталкивается с необходимостью обращения за супервизорской помощью. Если он этого не делает, он теряет либо клиента, либо здоровье, либо профессию. Или все вместе.
Понимание этого заставляет искать и исследовать возможные формы такой помощи. В этом смысле, особое место занимает групповая форма супервизии, которая, по сравнению с индивидуальной предоставляет некоторые дополнительные возможности, например, обеспечивая супервизируемому более наглядный доступ к скрытым или проблемным моментам аналитических отношений. Существует довольно много различных моделей, организации психоаналитической работы. В.Н. Шлыков предлагает свой вариант хорошо зарекомендовавший себя на практике.
Современная ситуация и проблемы в российском психоаналитической движении
Одна из основных особенностей российского психоанализа заключается сегодня в противоречии, существующем между высоким уровнем теоретической информированности психоаналитически ориентированных психотерапевтов и низким уровнем организации их тренинга и индивидуального супервизирования. В существовании этой разноплановой, стремящейся к равноправному сосуществованию, теоретической разноголосицы кроется важное отличие от ситуации в мировом психоанализе начала XX века. Когда теоретические представления сводились к малому числу непримиримо конфликтовавших между собой подходов, в каждом из которых существовали признанные авторитеты, определявшие — что истинно и изгонявшие из своих рядом отступников.
Сегодняшний аналитически ориентированный психотерапевт в России зачастую оказывается погребенным под лавиной советов и предписаний к теории и технике психотерапии, исходящих из разных источников. Попытки найти поддержку в индивидуальных супервизиях у коллег сталкиваются с целым рядом проблем.
Уровни подготовленности у супервизора и супервизируемого различаются достаточно мало. Их теоретические предпочтения часто существенно различаются. Рекомендации оказываются в силу этого неэффективными и разрушающими сам процесс терапии. Попытки использовать супервизии в группе оказывают нередко аналогичный эффект, особенно, если уровень подготовленности участников оказывается примерно равным, а их теоретические взгляды и техника различаются.
С другой стороны, групповые супервизии часто запускают и поддерживают процессы иерархической «простройки» гнруппы, искусственно завышая или занижая субъективную оценку и самооценку терапевтической эффективности того или иного участника группы.
Фактически, это процессы не столько стимулируют рост терапевтической эффективности ее участников, сколько структурируют групповую иерархию, лишая всех ее членов, кроме лидеров, самостоятельности в выборе предпочтительной теории и техник терапии. Происходит это за счет страха возможного непонимания и ожидания дискредитации со стороны признанных лидеров группы.
Попытки решить проблему за счет подбора группы по теоретическим предпочтениям сталкиваются с разнообразием разновалидных теорий и невозможностью набора достаточно большой группы участников с однородными теоретическими предпочтениями. Свою лепту вносят и разнообразные обучающие семинары иностранных специалистов, вносящих в этих условиях раскол в группы. Происходит это не по злому умыслу, а просто в силу разной готовности участников групп принять новую теоретическую модель. Повторяется, в ускоренном и обостренном виде, ситуация раскола, существовавшая в международном психоаналитическом движении в достаточно отдаленном прошлом. С ней еще можно смириться в городах с большим количеством психоаналитически ориентированных психотерапевтов, где можно найти единомышленников. В условиях же периферии выбора между творческим одиночеством и подчинением лично мало приемлемым теоретическим конструктам, существующим в данной психотерапевтической среде, может стоять достаточно остро.
Столкнувшись несколько лет назад с этими проблемами, мы попытались трансформировать процесс групповой супервизии таким образом, чтобы по возможности уменьшить в группе взаимное давление, возникающее за счет разницы в теоретических и технических подходах ее участников. При этом было необходимо обеспечить эффективную поддержку в решении проблем с клиентами, выносимых на супервизии.
Цель супервизии была обозначена, как возврат супервизируемому тех аспектов его контрпереноса, которые, в силу каких-либо причин, ему не удалось контейнировать. Интерпретациям процесса терапии было придано второстепенное значение.
1. Теоретические выкладки.
Мы полагаем, что основу трудностей терапевта в его работе с клиентами представляет невозможность удержать те аспекты контрпереноса, которые в силу каких-либо причин не могут трансформироваться в пригодную для контейнирования форму. Такие содержания имеют тенденцию неосознанно для терапевта репроецироваться вовне из терапевтического сеттинга. Задача супервизии — их преобразование в приемлемую форму, доступную для последующей переработки терапевтом.
Первый этап.
В процессе групповой супервизии содержания, неконтейнирующиеся супервизируемым психотерапевтом, репроецируются на членов супервизорской группы. У разных членов группы, в силу их особой чувствительности к отдельным аспектам этих содержаний, они проявляются по-разному. Наличие «слепых пятен» и собственных непроработанных проблем участника усиливает эту дифференцированность. Правда, проявляются они тогда в виде, трансформированном защитными механизмами участников группы. Одновременно, аспекты контрпереноса, непроработанного супервизируемым психотерапевтом, усиливаются в своих частных и несбалансированных друг с другом проявлениях за счет расщепления между участниками группы.
Усилие и распределение в группе содержаний контрпереноса, не контейнируемых психотерапевтом, обеспечивают их проявление у участников в виде чувств (успешное контейнирование), ощущений (конверсия, соматизация и т. д.) и посторонних мыслей, а также личных воспоминаний (интеллектуализация, смещение аффекта и т. п. ). В силу сеттинга супервизорских групп эти реакции оказываются доступными участникам группы для осознания, как контрпереносные, и могут быть возвращены в ситуацию взаимодействия супервизируемого терапевта с его клиентом. С помощью членов группы эти содержания потом перерабатываются по нижеописанной схеме до их успешной трансформации в контейнируемую форму.
Переработка происходит за счет связывания контрпереносных содержаний новым способом при помощи объективирования аффектов, вызываемых ими. Здесь мы использовали идеи О.Кернберга. По его мнению, «аффекты связывают серии недиффиренцированных Я-объект-репрезентаций, так что постепенно создается сложный мир интернализованных объектных отношений, окрашенных удовольствием или неприятных». Поэтому включение в ситуацию отношений с клиентом новых аффективных переживаний позволяет переструктурировать содержания контрпереноса и перевести их в контейнируемую форму.
По мере накопления супервизируемым терапевтом отдельных аспектов содержаний контрпереноса, не контейнируемых ранее, происходит их постепенная интеграция друг с другом.
Второй этап.
По мере нарастания связности объектов этих психических содержаний, они, за счет технических правил супервизии, начинают удерживаться супервизируемым в реконструируемой им ситуации взаимодействия с клиентом.
Так как ранее супервизируемый был не в состоянии выдерживать эти содержания, их удерживание начинает проявляться у супервизируемого в виде активации разнообразных защит пограничного и психотического регистров.
Другой стороной процесса является постепенное подавление эго-функций супервизируемого терапевта формирующимся интроектом клиента. Сеттинг супервизии способствует тому, что в какой-то момент супервизируемый психотерапевт осуществляет проективную идентификацию собственных зрелых эго-функций на ведущего и ту часть группы, которая уже совершила возврат контрпереносных содержаний.
Таким, образом, по мере возврата чувств происходит постепенная трансформация контрпереноса внутри супервизорской группы. Группа, после возврата неконтейнируемых контрпереносных содержаний в ситуацию взаимодействия между психотерапевтом и его клиентом, репрезентирует здоровые части личностей клиента и психотерапевта. Терапевт оказывается в ситуации, когда он удерживает ранее не сдерживаемые им содержания психики клиента, а его наблюдающее Эго проецируется на группу и репрезентируется ею. При этом он удерживает в сконтейнированном виде те содержания, которые до этого не мог контейнировать и репроецировал вовне из терапевтического процесса.
Иными словами, в ходе супервизии происходит обмен ролями. В начале групповой супервизии группа переживает разными способами те части психики клиента, которые психотерапевт не в состоянии эмпатически пережить сам, а психотерапевт переживает свое состояние, возникающее при работе с данным клиентом. В ходе супервизии терапевт обретает способность сам пережить спроецированные на группу содержания. Цена этого – передача группе собственных зрелых эго-функций.
Вся ситуация групповой супервизии реализует контейнирование, в виде единого интроекта, патологических аспектов психического функционирования клиента. Этот интроект полностью доминирует в психике супервизируемого, но контейнируется его собственным Эго, спроецированным на группу и усиленным ею.
Третий этап.
Возникшая ситуация побуждает супервизируемого к интроекции реализованнной группой собственного наблюдающего Эго и наблюдающей части Эго клиента. После того, как этот процесс происходит, супервизия завершается. Достаточно часто процесс полного возврата зрелых эго-функций супервизируемому психотерапевту заканчивается после окончания супервизии. Происходит это в силу нарастания неэффективности проективной идентификации, при помощи которой осуществлялся в рамках, собственно, супервизии, контакт супервизируемого с его зрелыми эго-функциями.
В случае готовности супервизируемого трансформировать его переживание интроекта клиента в соответствии с теоретическими представлениями участников группы, последние могут высказывать свои суждения о терапии, а также проблемах клиента и супервизируемого терапевта. Но этот четвертый этап, в рамках данной группы не является обязательным.
В случае же существенных теоретических расхождений между участниками группы и супервизируемым эти интерпретации оказываются нежелательными. Процесс осознанного оформления содержаний интроекта, в рамках удобной для психотерапевта теории, происходит в ходе следующих встреч между ним и клиентом, или постепенного преобразования сконтейнированного терапевтом интроекта в ходе его самостоятельных размышлений над ходом супервизии. Процесс преобразования происходит часто после завершения супервизии.
2. Технологические особенности.
Число участников группы — 7-10 человек. При меньшем числе участников возврат контрпереносных реакций затруднен в связи с их малой расщепленностью между участниками группы. При большем числе участников время возврата чувств существенно увеличивается.
Форма сообщения — произвольная. Чаще всего супервизируемый сообщает о своих затруднениях в работе и делится той информацией о клиенте, которая представляется ему значимой. Вполне приемлемым для работы может быть сколь угодно сумбурное и путаное сообщение. Когда проблемы в работе не удается сформулировать и обозначить — это также нормально для супервизии, как и их четкое изложение.
Продолжительность сообщения 5-10 минут. При большей продолжительности загруженность слушающих участников супервизорской группы репроецированными на них контрпереносными содержаниями сильно угнетает функционирование их наблюдающего Эго.
Как показала практика, существенное значение играет пространственное расположение супервизируемого и ведущего супервизию. Наилучший результат достигается при максимальной дистанции между ними.
Роль ведущего группы оказывается центральной на всем протяжении супервизии. Именно он является центром проекции эго-функций супервизируемого, и от того, насколько успешно он будет присоединять к себе остальных членов группы и поддерживать процесс проекции на группу зрелых эго-функций супервизируемого терапевта, зависит успешность супервизии. Задача супервизируемого — отказаться от попыток понимания происходящего и сосредоточиться на максимально точности в ответах.
Участники группы должны отказаться от любых оценочных реакций в адрес супервизируемого и друг друга. Все реакции участников, еще не вернувших чувства, должны рассматриваться как проявления действия фрагментов интроекта клиента супервизируемого терапевта. Реакции участников, вернувших чувства, могут рассматриваться как проявления интеграции зрелых эго-функций терапевта и клиента.
Возврат чувств завершается в тот момент, когда ведущий его участник почувствовал, что возникшие у него контрпереносные чувства исчезли или существенно видоизменились. В случае видоизменения чувств необходимо начать их возврат с начального этапа возврата в новой форме.
Иногда, после завершения возврата контрпереносных содержаний участником, у ведущего, или других членов группы, возникает соблазн продолжить исследование чувств, возвращенных этим участником. Делать этого не следует, так как в этом случае практически вся группа сталкивается с трудноразрешимой, в рамках конкретного времени супервизии, задачей — проработки дефектов эго-функций супервизируемого терапевта. Потребность в таких уточнениях исходит из уже оформившихся в ведущем, из вышеописанной проективной идентификации, зрелых эго-функций супервизируемого. Подобная техника, при всей ее перспективности, как инструмента групповой терапии, нуждается в отдельно рассмотрении, выходящем за рамки данной работы.
3. Техника групповой супервизии.
Начало.
Ведущий группы предлагает супервизируемому доложить случай. Одновременно он предлагает всем участникам осознать собственное состояние и самочувствие, а также напоминает о необходимости отслеживать их динамику на протяжении доклада. Пока супервизирующий сообщает свой случай, ведущий отслеживает его реакции, реакции членов группы, и свои собственные реакции на происходящее. Наиболее важными являются собственные реакции ведущего. Критически важным оказывается его способность к точному осознанию и вербализации собственных ощущений. В тот момент, когда состояние ведущего начинает утрачивать определенность, сообщение сведений о клиенте необходимо остановить.
Другими словами, недопустима ситуация, когда содержание неконтейнированного контрпереноса супервизируемого, проецируемые им на группу, подавляют наблюдающие эго-функции ведущего.
Другая ситуация, когда сообщение необходимо остановить, связано с появлением массивных примитивных защит у других членов группы. Они чаще всего проявляются в форме прямых или завуалированных нападок на супервизируемого, или друг на друга. Иногда, в случае соматизации, возможны вегетативные соматические реакции разного рода. Если они становятся сильными и ярко выраженными, то сообщение также необходимо остановить.
Третий вариант, наиболее частый — нарастающее подавление эго-функционирования супервизируемого. Оно может проявлятся в нарастающей утрате связаности изложения, или в нарастании примитивных защитных усилий, чаще всего направленных на формирование границ.
После завершения сообщения ведущий предлагает участникам группы задать вопросы, уточняющие историю клиента, или относящиеся к ходу терапии. Это необходимо по ряду причин. Участники группы должны каким-то образом адаптироваться к своему изменившемуся состоянию и по возможности восстановить наблюдающую часть своего эго, сформировав для этого, предварительную версию интерпретации.
Ведущий должен позволить тем участникам, чье эго-функционирование было нарушено, воспользоваться вопросами, как формой проявления их защитных усилий. Наконец, он должен, при необходимости, продемонстрировать супервизируемому свою надежность в качестве вспомогательного эго. Достигается это за счет активного ведения группы, распознавания, обозначения любых форм нападения на супервизируемого и эффективной и спокойной защиты от них.
Возврат репроецированного контрпереноса начиванается с ведущего. Участник, приступающий к возврату репроецируемых контрпереносных чувств супервизируемому, сначала коротко описывает изменения в состоянии и самочувствии. Не имеет значения степень связности его сообщения. Цель сообщения — символизация. Она не исчерпывается вербальной символизацией, а включает и невербальные, в том числе и неосознаваемые самим сообщающим компоненты. Единственное требование — внимание к сообщению со стороны супервизируемого. Затем следует вопрос к супервизируемому: «возникали ли у Вас в ходе Вашей терапии с клиентом такие чувства, ощущения, переживания?»
Вариант ответа «Да» влечет за собой вопрос: «Как Вы относились к себе, испытывающему в ходе терапии такие чувства?»
Вариант ответа «Нет» влечет за собой вопрос: «Как бы Вы отнеслись к себе, если бы Вы испытали в ходе терапии с клиентом такие чувства?»
Обе формы этого вопроса исходят из предположения, что появление таких чувств у члена супервизорской группы свидетельствует о невозможности контейнирующего удержания этих чувств супервизируемым, даже если они и возникали у него в ходе терапии.
После получения ответа задается следующий вопрос: «Как бы отнесся к Вам Ваш клиент, если бы он почувствовал, понял, что Вы испытываете такие чувства, переживания, ощущения и так относитесь к себе, испытывающему такие чувства?»
После получения ответа на него продолжается аналогичное уточнение эмоций, которые возникли бы у терапевта и клиента, если бы они знали, какие чувства возникли друг у друга в условиях взаимной эмоциональной открытости. Так продолжается до исчезновения, существенного уменьшения у возвращающего участника тех чувств, которые существовали у него в начале возврата, или их видоизменения. Эти изменения являются следствием успеха контейнирования ранее не контейнированных содержаний контрпереноса. Часто необходимым является последовательно подвергать вышеописанной процедуре несколько отдельных переживаний участника группы. Любые сомнения в точности ответа супервизируемого трактуются как проявление его защит. Необходимо добиваться однозначного, четкого ответа и трансформации аффектов в объектные отношения.
Поэтому все вопросы, кроме первого, направлены на выяснение отношений к переживаемым чувствам другого участника супервизируемой пары (терапевт — клиент). Прояснение отношения к собственным чувствам, важное для формирования эго-дистонности по отношению к собственным защитам у терапевта, при дальнейшем использовании, как показывает опыт, начинает разрушать связи между отдельными частями формирующегося интроекта супервизируемого. Кроме этого, такое проявление может травмировать целостность зрелых эго-функций терапевта или клиента, спроецированных на группу.
Рассмотрим пример.
Участник группы (У). В ходе сообщения я начал испытывать тошноту, мне захотелось уйти, так как я вдруг вспомнил о неотложных делах. Кроме того, у меня почему-то зачесалась правая пятка. Начнем с первого симптома. Скажите, в ходе терапии с клиентом, вас подташнивало?
Супервизируемый терапевт (С): Да, пару раз почему-то возникала тошнота, но она быстро проходила
У: А если бы это были стойкие ощущения, как бы вы отнеслись к себе такому?
С: Я бы встревожился.
У: И когда вы встревожились бы по поводу тошноты, как все-таки вы отнеслись бы к себе, терапевту, которого тошнит в ходе терапии?
С: Я бы отнесся к себе с отвращением.
У: А как бы клиент отнесся к вам, если бы знал, что на сеансе с ним вас тошнит, и вы относитесь к себе с отвращением?
С: Он бы, наверное, испугался.
У: И когда вы считали, что он, наверное, должен испугаться, какие чувства он испытал бы на самом деле?
С: (после паузы) Он испытал бы радость и облегчение. Правда, я не совсем понимаю почему.
У: И сели бы в тот момент, когда вы испытали тошноту и сами относились к себе с отвращением, вы увидели бы, что ваш клиент испытывает по поводу ваших чувств радость и облегчение. Как бы вы отнеслись к нему?
С: Мне бы захотелось его убить!
У: Какие чувства к клиенту вызвали бы такое желание?
С: Чувства? Он мерзавец! А чувство — непонимание.
У: Я понимаю, что вы не понимаете, как можно радоваться тому, что вас тошнит. Но что вы почувствовали бы во время тошноты и отвращения к себе, если бы увидели, что это вызывает радость и облегчение у клиента?
С: (меняется в лице, начинает улыбаться) Я испытал бы к клиенту теплые чувства. Кстати, меня сейчас слегка затошнило.
У: У меня прошла тошнота, а правая пятка у вас во время терапии чесалась?
И т. д. До исчезновения зуда в пятке и прекращения желания уйти. Вообще любое отклонение от наблюдающей позиции, как бы убедительно оно не рационализировалось, рассматривается как контрперенос. Сонливость, отстраненность, равнодушие, равно как и горячее сочувствие, заинтересованность, рассматривается как проявление контрпереноса.
Если после нескольких (обычно четырех) подобных углублений в систему взаимных отношений к эмоциям друг друга, состояние участника, возвращающего чувства, не меняется, оказывается необходимым подтолкнуть терапевта к частичному регрессу на уровень использования примитивных защит, в первую очередь расщепления, с тем, чтобы часть терапевта, взаимодействовала с интроектом на этом уровне, а часть находилась в наблюдающей позиции и отслеживала этот управляемый процесс.
Пример.
У: (продолжая уточнение) и чтобы вы испытали в тот момент, когда увидели, почувствовали, что клиентка испытывает злость на вас в ответ на ваш гнев по поводу ее радости, вызванный вашим чувством «натруженности» в зубах?
С: Еще больший гнев на нее.
У: А сейчас представьте все это со стороны. Вы смотрите фильм (постановку, учебный материал и т.п.). Какой-то терапевт испытывает во время сессии «натруженность» в зубах, замечает, что его клиентка злорадствует в его адрес, гневается на нее. Когда он замечает, что она в ответ на его гнев разозлилась на него, гневается еще больше. Какие чувства у вас возникают при взгляде на эту сцену?
С: Я бы, наверное, разозлился на терапевта.
У: И когда вы бы считали, что здесь надо разозлиться на терапевта, какие чувства вы бы испытывали на самом деле?
С: Злость, все равно злость.
У: Если бы вы увидели терапевта, который смотрит этот фильм и злится, какие чувства возникли бы у вас?
С: Я бы развеселился, мне станет смешно от всей этой ситуации.
У: И если клиентка, испытывая страх перед вашим гневом на ее радость, вдруг поняла, что где-то в глубине души вы смеетесь на всей этой ситуацией, как бы она отнеслась к вам?
С: А вот тогда она бы испугалась по-настоящему, и почувствовала, что я ее сильнее.
У: Все! Давление в зубах и «натруженность» десен исчезли.
Если эти приемы не помогают, что наблюдалось очень редко, достаточно разделить ощущения, чувства на отдельные компоненты и возвращать их по очереди. Однажды, например, никак не удавалось снять онемение в ногах. Однако после того, как работа была сначала проделана с ощущениями в левой ноге, а потом с ощущениями в правой, все завершилось очень быстро.
При использовании этого приема важно выяснить отношение к сцене в целом, а не к отдельным ее участникам. Такое целостное отношение, подталкивает к поиску наблюдающей позиции у терапевта и обеспечивает ее проявление, в рамках проективной идентификации зрелых эго-функций супервизируемого, у участника группы, осуществляющего возврат контрпереносных содержаний. В случае же выяснения отношений к отдельным участникам наблюдаемой сцены и их чувствам вели к риску углубления слияния с контрпереносными содержаниями, репроецированными на этого участника группы в начале супервизии. Происходит так потому, что супервизируемый, неосознанно защищаясь от непереносимых им содержаний контрпереноса, пытается организовать ситуацию, когда контейнирование контрпереносных содержаний осуществляет участник группы. Предложение разобраться в деталях отношений, поддерживать его наблюдающую позицию и, следовательно, препятствует ее проективной идентификации с участником группы. Аналогичный эффект оказывают любые предложения подумать над тем, как такие чувства могли возникнуть в данной ситуации. Задача всех участников группы — организация условий для проективной идентификации наблюдающей позиции и других зрелых эго-функций на группу, и на себя лично.
Важно также отслеживать и предупреждать отношение к ситуации в целом, как к объекту. Например, при взгляде на ситуацию со стороны супервизируемый говорит о возникшей у него ненависти. Необходимо отмаркировать, что ненавидеть ситуацию — значит относится к ней так, как будто сама ситуация является живым существом. Затем важно добиться адекватных переживаний, исключающих бессознательную ее персонификацию как отдельного существа.
Рассмотрим пример.
У: Когда вы видите разозленного на клиента терапевта и напротив него злорадствующего и злящегося на терапевта клиента, как вы относитесь к происходящему?
С: Я испытываю любовь к терапии.
У: А к конкретной ситуации?
С: Печаль.
У: Как относится к вам клиент, если поймет, что в глубине души, несмотря на всю вашу злость на клиента, вы испытываете печаль по поводу того, как проходит конкретный сеанс терапии, которую вы в целом любите?
Здесь еще раз нужно подчеркнуть роль ведущего, задача которого — предупреждать любые вопросы, направленные на стимуляцию мышления супервизируемого. В связи с этим можно утверждать, что процесс супервизии идет тем успешнее, чем быстрее участники группы формулируют собственные предположения о сути трудностей супервизируемого с клиентом. Чем больше они демонстрируют наличие у себя такого понимания и чем меньше они подталкивают к нему супервизируемого в любой форме до завершения возврата контрпереносных содержаний.
Наиболее сложно возврат контрпереносных содеражний идет вначале, когда эго-функционирование супервизироваемого еще сохранено. Часто возврат контрпереносных содержаний от первых двух или трех участников идет дольше, чем от всей остальной части группы.
После того как возврат произведен с меньшей частью участников, обычно ухудшается понимание случая всеми участниками или их большинством. Это состояние связано с тем, что процесс утраты эго-функций супервизируемым уже развернулся, но еще не произошла их консолидация участниками группы. С другой стороны, еще не оформился, как объект холдинга для группы, персонифицированный супервизируемым интроект клиента.
Теоретическая часть супервизии заключается в высказывании суждений участников группы о случае. К моменту завершения возврата контрпереносных содержаний становятся понятными трудности, испытываемые терапевтом в конкретном случае, а также ракурс рассмотрения проблем, под которым они будут поняты и полезны для супервизируемого. Достаточно часто необходимости в сколько-нибудь детальном теоретическом разборе просто не возникает, либо он оказывается настолько ясным для участников группы, что на его проговор уходит всего несколько минут.
В других случаях различие в теоретических представлениях участников и супервизируемого препятствует теоретическому осмыслению. В этих случаях теоретический разбор зачастую является нежелательным, так как разрушает контейнируемость интроекта.
Заключение.
Рассмотренный выше вариант супервизии прошел проверку в нескольких группах. В их составе психологи, углубленно изучающие психоанализ на трехлетних курсах переподготовки, школьные психологи, психиатры, практикующие психотерапевты. Группы проводились как в обучающем режиме постоянным ведущим, так и в режиме равного партнерства всех участников. Смена ведущего проводилась тогда по графику на каждой супервизии. Следует отметить, что нарабатывание стереотипа задавания вопросов формируется примерно за 8-10 супервизорских групп.
Как и во всех других формах групповой супервизии здесь сохраняется возможнсоть постепенного накопления невозвращенных корнтрпереносных реакицй. Но риск развития такого феномена все же существенно ниже, чем в тех группах, где основное внимание уделяется интерпретациям. Эта трудность преодолевается за счет возможно более тщательного отслеживания в самочувствии и состояния всеми участниками группы, соблюдением правил, а также регулярным участием в работе всех участников. Тогда непроработанные аспекты всплывают в работе следующих супервизий. Кроме этого, существует риск соматического отреагирования невозвращенных аспектов контрпереноса в виде психогенных по своей природе заболеваний участников, если они не вернули какие либо аспекты интроецированного в ходе супервизии контрпереноса супервизируемого. В этом случае иногда приходится на следующих супервизиях заниматься консолидацией интроецированных аспектов. Осуществляется это путем представления предшествующей супервизии заболевшим участником, осуществляемым по аналогичным правилам: сообщения об ощущениях, возникших в ходе супервизии и их развитии после её окончания, возврат реакций участников группы, теоретический разбор по необходимости. Вообще желательно практическое ознакомление с техникой работы посредством обучения у прошедшего тренинг в течении хотя бы 10-15 супервизий по данной технологии.
Автор: Владимир Николаевич Шлыков – психолог-психоаналитик, член правления УрПАО, преподаватель УрФУ, специалист, тренинговый аналитик, супервизор ЕКПП- Россия
